Лебедько: Нас добровольно-принудительно тащат к урне

Председатель ОГП подвел итоги очередных «выборов».

Публикуем статью, которую Анатолий Лебедько прислал сайту charter97.org:

23 марта состоялись «выборы», в ходе которых миллионы белорусских избирателей, ведомые чувством гражданского долга и ответственности, сделали свой «глубоко осознанный выбор». Это по версии местных наперсточников и пропагандистов.

В жизни все немного, а точнее, совсем не так. 24 марта, на следующий день после всенародного волеизъявления ко мне в камеру на Окрестина подселили двух избирателей. 48-летний Сергей и 23-летний Александр. Слово за слово. Интересуюсь исполнением гражданского долга. Оба утвердительно мотают головой. Дескать, да, голосовали. Спрашиваю: ну, и если не секрет, кому из четырех претендентов отдали свои голоса?

В глазах Сергея читаю искреннее непонимание сути вопроса. Лоб пошел складками. Попытка порыться в памяти не дает результата. Энергично отмахивается рукой, как от назойливой мухи.

- Да хрен (в оригинале было сильнее) его знает, - выдавливает наконец он из себя. На лице рыжеволосого Александра удивление от уха до уха.

- Ты мужик, здесь что, пересидел? Я разве помню?! Они там все на одно лицо. Жулики и дармоеды.

Голосование было всего-то часов 15 назад.

Не унимаюсь:

- Подождите, зачем вы тогда голосовали, если вам эти кандидаты, эти выборы до пятой точки?

«Избиратели» недоумевающе переглянулись. Вот непонятливый!

- Ну так, начальник сказал «надо»! - это объяснение от Сергея.

- А что в камере сидеть, а так прогулялся, - выдает свою мотивацию Саша.

Вот я и думаю, а сколько таких Сирожей и Сашков по всей Беларуси? А что будет через месяц, а уж тем более через два? Вспомнят ли «миллионы выполнивших гражданский долг», за кого же они все-таки голосовали? Так дружно. Так радостно. Так осознанно. Так патриотично.

С утра пораньше 23 марта всех «политических», до этого расселенных по четырем этажам Окрестина, вдруг собрали в двух камерах. Надо понимать для того, чтобы локализовать тлетворное влияние на «сирожей и сашков».

Выстроили цепочкой на коридоре, поинтересовались нет ли желающих посетить избирательный участок. Принимая во внимание, что желание было, но совсем другое, всех вернули обратно в камеру. И тут новая вводная - вы можете не голосовать, но этот факт должны зафиксировать члены избирательной комиссии.

Нас добровольно-принудительно тащат к урне. Я так понимаю, что надо было подснять картинку: смотрите, у нас даже «политические» голосуют.

«Избирательный участок» прямо в тюремном коридоре, сразу за решеткой, делящей пространство на две части. Тщательно обыскивают и в сопровождении конвоиров этапируют на участок. За столом два мрачных типа пенсионного возраста. Наверное, отставники. Вокруг порядка 12 мундиров. Такое ощущение, что собрались на зрелище.

Один из членов комиссии, после озвучивания анкетных данных, приглашает взять бюллетень и проголосовать. Реагирую вопросом.

- А вы, случайно, в наперстки не играете?

За столом замешательство. По шеренге мундиров пробежался шепоток. Наслаждаюсь моментом и продолжаю.

- По лицу вижу, что в наперстки вы не играете, так зачем же предлагаете это мне?

За столом заерзали.

Из шеренги раздается голос.

- Это вам, Лебедько, не на митинге, - говорит ближайший полковник.

- Ну, если это митинг, то его организовали вы. Я сюда сам не просился. А пригласили, тогда слушайте правду. В Беларуси нет честных свободных выборов, а принимать участие в вашем лохотроне стыдно и позорно.

Полковник нервно дергает головой и машет рукой контролерам. Уходим. За спиной одобрительно скрипит тюремная дверь. Занавес.

P.S. Вечером тюремная радиоточка сообщила, что в голосовании приняло участие 70% (?!) избирателей. Утром следующего дня цифру исправили на 77. И это правильно, ведь перед избирательной кампанией правитель сказал, что он «был бы рад, если бы хотя бы 75% избирателей пришли на местные выборы».