Николай Автухович: «Сила духа у меня на месте»

Находящийся за решеткой Николай Автухович рассказывает о своем нахождении в колонии, амнистии, семье и многом другом.

— Этот материал представляет собой обобщенную информацию на основе писем Николая Автуховича, его телефонных звонков, что сейчас можно делать легально, — говорит в интервью «Народной воле» доверенное лицо предпринимателя, руководитель правозащитного центра «Правовая помощь населению» (Киев) Олег Волчек. — После его последних публикаций о том, как сидится осужденным в тюрьмах Беларуси, у нас есть опасения, чтобы к Николаю не начали применять репрессии. Так что статья будет вдвойне актуальной.

Итак, Николай Автухович...

...О людях в колонии

— Колония — это отдельное государство. Методы воздействия на осужденных не описать в двух томах. Сплошные интриги. Люди запуганы. Этот контингент в большинстве своем далек от политики и реальных событий в стране. Многие — злые, недовольные жизнью, сами не могут ответить на многие вопросы. Но если в колонию попадает независимая пресса, то газета превращается в промокашку. Она передается из рук в руки. Заключенные хотят знать правду. От пассивности надо будить, и особенно здесь.

Я пока что держусь. Несмотря на то, что меня «крестили» уже девять раз. Есть только два выговора, но и их обещают быстро снять. Одни хотят меня подставить, другие хотят, чтобы меня не трогали. Боятся, что я начну активно комментировать, что здесь происходит. Один раз меня достали так, что я не выдержал. И прямо сказал начальнику: мол, если вы меня не понимаете, то будем общаться через прессу. После этого вроде стало чуть проще, главное, чтобы в прессу ничего не давал.

Но, как говорят, недолго музыка играла, вскоре все продолжилось. Озвученное мною ранее о том, в каких условиях содержатся заключенные, наверное, было шоком для власти. Впрочем, я продолжаю все замечать и помечать. Материала для хорошей книги будет предостаточно.

...Об амнистии

— Начальник спецотдела посчитал, что ко мне нельзя применять Закон об амнистии, потому что якобы я имею иск по первому уголовному приговору, хотя в статье 11 данного Закона говорится, что под амнистию не подпадают те, к кому уже ранее применялась амнистии, те кто имеет задолженность, кроме лиц указанных в стст. 1—5. А ЭТО — ЛЬГОТНИКИ. Я, как «афганец», должен был попасть под амнистию в любом случае. Не исключаю, что в моем личном деле могли «исчезнуть» каким-то образом документы, подтверждающие, что я являюсь ветераном войны в Афганистане. Хотя в приговоре по уголовному делу такая запись есть. Что, начальник спецчасти его не читал?

Таким образом, меня лишили меня права быть представленным на комиссию по аттестации. Согласно правилам, после полугода нахождения в тюрьме администрация была обязана представить мои документы на комиссию, так как 8 марта у меня получалась ровно половина отсиженного срока (2 года и 1 месяц). То, что я не подписал обязательство, это ни о чем не говорит. Я здесь ничего не нарушаю, своевременно ложусь спать, всегда побрит, аккуратен. Все нарушения «вешают» по заказу одного зека, который работает на администрацию.

Я написал в местную прокуратуру по поводу того, что ко мне не применили амнистию. Посмотрим, насколько глубоко она вникнет в дело. Моя жена на последнем свидании снова привезла все мои документы, что я являюсь участником войны, и передала их в администрацию колонии. Надеюсь, что теперь они не «исчезнут» из моего личного дела.

...Об отношении к родственникам осужденных

— В сентябре 2010 года состоялось первое свидание с женой, которая была очень удивлена отношением администрации. Ее еще так никогда не унижали. Без причин раздели, осматривали везде на личном досмотре, испортили много продуктов. Пакет, в котором были 2 кг шоколадных конфет, весь переломали и перемешали с обертками от конфет. Начинка растеклась, и из конфет получилась каша. Но, конечно, самое страшное — это незаконный обыск. Если это была чья-то «наводка», то укажите, какие были изъяты запрещенные предметы? Если это беспредел администрации — пусть принесут извинения и возместят ущерб. Кроме того, часть продуктов не пропустили в комнату на свидание. Хотя другим пропускали. В Ивацевичах что, свои законы?

Правда, после того как информация была публично озвучена моим представителем Олегом Волчеком, на втором свидании, которое проходило в марте, предвзятого отношения со стороны администрации уже не было.

Кстати, если бы я подписал обязательство, что встал на путь исправления, то мог бы видеть семью гораздо чаще. Но я много раз повторял и повторяю — данная норма не урегулирована в законе, а поэтому администрация не имеет права принуждать осужденных к ее подписанию.

...О здоровье

— После статьей в независимых СМИ и на сайтах о том, что администрация колонии не спешит мне помогать в лечении зубов, дело сдвинулось с места. Даже Генпрокуратура после этого контролировала начальство колонии, чтобы оно все же занялось оказанием мне медицинской помощи. А заместителя колонии, который не принимал мер в отношении меня, перевели в колонию №22 «Волчьи норы». Такое вот совпадение.

...О еде

— Здесь очень редко дают съедобную пищу. То, что предлагают, не для моего организма. Питаться приходится тем, что передают. Кстати, мне положено диетическое питание, но его почему-то не назначают. Допускаю, что также из моего личного дела исчезли каким-то странным образом медицинские документы о моем состоянии здоровья.

...О жене

— Чтобы содержать хозяйство и помогать мне, жена потихоньку продает имущество. Хорошо, что еще не бросила. Ведь для нее это второй приговор. Она со мною разделяет все трудности и меня поддерживает. Но сердце разрывается, когда думаю, что мой ребенок недоедает, а жена не может свести концы с концами. Это очень тяжело...

Но я выдержу все, если не буду забыт людьми, а также моей семьей. Сейчас много говорят, что будет поддержка семьям политзаключенных. Это очень актуально. Семья должна увидеть, что о ней помнят не только в Беларуси, но и в Европе, проявляя такую солидарность. А это и моральная поддержка.

...О власти

— Сила духа у меня на месте, и я всегда готов сопротивляться любому беспределу и злу. Пусть не переживают, в обиду себя я никому не дам. Да и хороших людей вокруг много. Пусть власть знает, что я и многие заключенные в колонии ей не верят. Я же буду делать все, чтобы народ стал жить лучше. Чтобы он не существовал, а жил. Чтобы люди перестали бояться. Зло не должно победить добро.

Р.S. Я буду по-прежнему писать о том, что происходит в белорусских тюрьмах.