Ветераны под подозрением

Особого внимания милиции к моей персоне никогда ранее не замечал, поэтому неожиданный визит ко мне домой старшего участкового инспектора майора С.Куницкого воспринял с удивлением.

Еще больше удивился, узнав цель визита: мне предлагалось заполнить опросный лист, главной темой которого было выяснить, где я находился во время взрыва в Минске при праздновании официального Дня Независимости.

Решив, что неразумно предоставлять власти повод для обвинения членов нашей партии в противодействии расследованию, я ответил на все вопросы, разумеется, предварительно поставив свои. Больше всего, конечно же, меня заинтересовало: на каком основании проводятся подобные опросы и по какой такой причине в список подозреваемых попал я?

Кстати, расставшись с визитером, я немедленно уселся за телефон и стал обзванивать товарищей по партии и коллег по ОДС. Оказалось, что мне выпала сомнительная честь первым из представителей оппозиционных сил беседовать с милицией. Первым, но не последним. Подобных бесед с каждым часом становилось все больше, и, поскольку всех подозреваемых интересовали те же вопросы, что и меня, через пару дней из ответов милиционеров сложилась достаточно ясная картина происходящего.

Оказывается, существует некий циркуляр, подписанный руководителями силовых структур, который обязал местные органы власти составить списки потенциальных подозреваемых в каждом районе и городе. Познакомиться с этим документом никому не удалось. Тем не менее, порядок формирования списков и критерии отбора «кандидатов в террористы» выяснить оказалось легко. Военкоматы подали списки всех, кто на военной службе имел отношение к взрывному делу. ГОВД представило списки тех, кто получал когда-либо разрешение на оружие. Исполкомы и, видимо, прокуратура составили списки тех, чьи жалобы на неправомерные действия органов власти остались неудовлетворенными, а также всех, кто когда-либо обращался за разрешением на проведение массовых мероприятий. Медики представили список людей с психическими заболеваниями. В результате сформировался очень внушительный для Баранович список. По сообщению газеты «Интекс-пресс», на вопрос о конкретном числе людей, которые включены в списки проверяемых, в правоохранительных органах уклончиво ответили: «Несколько сотен». По моим сведениям, этих сотен набралось «аж» семь.

Обращает на себя внимание невероятный цинизм составителей списков. Видимо, воодушевленные циничным обвинением в фашизме нашей партии, прозвучавшем из высочайших уст, на местах решили, что и им церемониться не следует. В результате в списки попали почти все коммунисты. Более того, сдать отпечатки пальцев и слюну (видимо, на анализ ДНК) потребовали даже от очень заслуженных людей. Среди них много ветеранов Великой Отечественной войны, в частности, заслуженный работник культуры БССР полковник М.Минин, член подпольной комсомольской организации Западной Беларуси Е.Тиханович – кстати, по состоянию здоровья почти не покидающий квартиры, участник освобождения нашего города от фашистов П.Васькин. Да и среди неветеранов авторитетных людей хватает: например, заслуженный рационализатор БССР В.Золотарев и оба претендента на мандат кандидатов в депутаты парламента от объединенных демократических сил.

В общем, маразм крепчает: ветеранов, рисковавших жизнью ради освобождения Беларуси, сегодня таскают в милицию по заведомо бессмысленному подозрению в организации взрыва в день освобождения Минска от фашистов. Политиков, борющихся за восстановление демократии в нашей многострадальной стране, фактически подозревают в терроризме.

Кстати, я поинтересовался в милиции, включен ли в этот список кто-нибудь из «Белой Руси», КПБ и спецслужб. Ответа не получил. Впрочем, полагаю, читателям он и так ясен.

После посещения милиции, пришел к выводу, что вся эта кампания, направленная якобы на поиск преступников, на самом деле является очковтирательством чистой воды, имитацией бурной деятельности. На это указывает, в частности, то, как происходит взятие слюны на ДНК. Анализ этот не только очень дорогой, но и должен проводиться в абсолютно стерильных условиях специальных медицинских лабораторий. Но у меня, как и у остальных «подозреваемых», слюну брали непосредственно в ГОВД, в маленькой, совершенно не приспособленной для этого комнатушке, битком набитой работниками милиции. И консервацию проб провели очень оригинально: просто бросили тампоны в бумажный пакетик. Очень сомневаюсь, что подобные «анализы» вообще когда-нибудь будут исследоваться.

В общем, вместо поиска преступников – имитация бурной деятельности. Невольно возникает вопрос: а действительно ли виновных хотят найти? Или, наоборот, завесой этой самой бурной деятельности в среде заведомо непричастных людей хотят отвлечь внимание от действительных преступников? Увы, ответа на этот вопрос, боюсь, мы с вами, читатель, не дождемся.