1000 долларов в месяц

Такие деньги пропить – большое здоровье надо иметь.

Наша улица небольшая, все друг друга знают и новость, что средняя зарплата в 2015 году будет тысяча долларов в месяц, произвела позитивный эффект.

Михаил Григорьевич и Васкевич, которого звали тоже Михаил, но все обращались к нему по фамилии, переглянулись и, ни слова не говоря, направились в сторону магазина.

- Суки! - закричала вслед сестра Васкевича Лида. – Алканавты проклятые! Вам только дай…

- Тысяча долларов в месяц, пять тысяч долларов в месяц – все пропьют, - она повернулась к собравшимся.

- Пять тысяч не пропьют, - возразил невысокий мужичонка с розовым ведром в руках.

- Еще как пропьют, - сказала она, - и глазом не моргнут.

- Такие деньги пропить – большое здоровье надо иметь, - ответил розовое ведро. И остальные согласно закивали головами: «Да-да. Здоровье надо иметь огого какое. Огого!»

- Чего-чего, а здоровья хватает, - вздохнула Лида, - другой бы уже разбился насмерть, а этому хоть бы хны: встал, отряхнулся и пошёл дальше.

- Что ты такое говоришь? – удивилась общественность, - Это когда было-то?

- В сентябре месяце, - ответила Лида. В ее голосе чувствовалась некоторая гордость за брата, - с третьего этажа «вставной челюсти» спланировал – и ничего.

- Так уж и ничего? - продолжала настаивать общественность, - а кому десять швов наложили?

- Не десять,- Лидка обиженно нахмурила брови, - а шесть.

- Шесть, - розовое ведро поднял указательный палец вверх, - это же хирургическая операция!

Тогда все снова посмотрели на Лиду.

- Какая операция? – она уперла руки в бока, - Васкевич на больничном меньше недели пробыл. Он в первый же день на вахту у «Продсервиса» встал.

-А? – собравшиеся повернулись к мужичонке. «Я, что?» - давал понять он всем своим видом – «Вот, мусор вышел выносить». На общественность выражение лица впечатления не произвело, и они потребовали развернутого аргумента.

- Я чего хочу сказать… - начал мужичонка.

Собравшиеся сбили шапки на затылок.

- Вот чего думаете они «вставную челюсть» строят?

- Ты дурак, дядя? – спросила Лида, - хоккей же, чемпионат мира…

-Ха, - возразил розовое ведро, - ха-ха.

И все стали переглядываться и пожимать плечами: Чего это он разошелся-то? Чего это он имеет в виду?

- Ты тут не хакай, а говори, если сказать имеешь, - сказали не громко, но веско.

- Так я и говорю… - начал розовое ведро и замолчал.

- Так и говори, - нетерпеливо указали ему.

- Ну, эта, значит…

- Да не тяни ты резину, - первой не выдержала Лида.

Мужичонка быстро глянул на нее - было видно, что он колеблется доверять всем свое знание или нет - втянул воздух ноздрями и выдохнул:

- Не для того они строят, не для чемпионата, дура ты, твою мать.

- Ты чего? – стала возмущаться Лида, принялась оглядываться по сторонам и искать поддержки у собравшихся. - Чего это он? Его никто не оскорблял и даже оскорблять не собирался.

- Тише ты! – рявкнула общественность, Лида сдулась и стала заметно меньше в размерах, - пусть человек выскажется.

- Да, - приободрился розовое ведро. Он расправил плечи и оглядел всех сияющими глазами человека, сделавшего только что важное открытие мирового значения, - их вообще хоккей не интересует. Эти кемпинские всегда будут пустыми.

- Кинься ты, - замахали на него руками, - не говори ерунды.

- Правда! – мужичонка перевесил ведро на локоть и перекрестился, - правда! Они по плану будут убыточными.

- Да и хрен с ними, - плюнули собравшиеся себе под ноги, - нам какое дело? Пусть у хозяев гостиниц голова болит.

- Дурак, - беззвучно зашевелила губами Лида.

- Вы не понимаете, - попытался объяснить розовое ведро, но его не хотели слушать.

- Продадут каким-нибудь иностранцам, которые сделают прибыль,- отмахнулись от него.

- Точно, дурак, - продолжала двигать губами Лида.

- Не продадут! – из последних сил закричал мужичонка общественности, которая уже нацелилась расходиться, - не продадут и не собираются! И никогда не собирались.

- А что тогда? – ехидно спросили у него и поплелись к своим домам.

- Ой, дурак, - продолжала Лида, - ой, дурак.

- Они хотят новый налог ввести…

Те, кто уже дошел до калиток, замерли, так и не опустив поднятую ногу на землю.

- ЧТО?

- Новый налог… - повторил мужичонка.

- Какой налог? – толпа вокруг него быстро росла. Женщины выбегали на улицы в чем были, в тапках, домашних халатах, вечерних платьях от версачей, некоторые даже без макияжа. Мамаши держали под мышками перепачканных кашей младенцев.

- Такой же налог, как на автомобили, – толпа вокруг угрожающе гудела. - Они специально гостиницы строят, чтобы потом в два раза больше содрать с нас на их содержание.

Воздух вокруг стал раскаленным, словно рядом в мартеновской печи плавили металл. Младенцы бешено орали, требуя внимания и заботы. Еще чуть-чуть и запылают крыши соседних домов…

- Широко трепещет туманная нива, вороны спускаются с гор, - неожиданно раздалось с другого конца улицы.

Лида подняла голову вверх, посмотрела на серое небо и счастливо заулыбалась. Михаил Григорьевич и Васкович, обнявшись, выруливали из-за угла.

- И два тракториста, напившихся пива, идут отдыхать под бугор, - орали они в два голоса.

Глядя на растянутый до ушей лидин рот, ей стали улыбаться и остальные. Кто-то достал айфон и сфотографировался на память. Пока наводили резкость и постили в инстаграм, младенцы заснули на руках у мамаш.

- Не, - сказала Лида, - пять тысяч в месяц пропить сложно. Даже и невозможно.

Толпа быстро рассосалась. Вскоре на нашей улице остались только Михаил Григорьевич, державшийся обеими руками за забор, и Васкевич, которого сестра била кулаком в спину, пытаясь загнать в хату…

Евгений Липкович, специально для charter97.org