Семен Семенченко: У нас нет другого выхода, кроме победы

Командир легендарного батальона «Донбасс» рассказал о стратегии победы над террористами.

Семен Семенченко дал интервью украинской службе «Радио Свобода» на тренировочной базе под Киевом. Он уверен, что предателей меньше, чем патриотов и что другого шанса выжить, чем победить просто нет.

- На сегодня все бойцы прошли начальную военную подготовку. Тех, кто уже имел такую подготовку, а также специалистов более высокого уровня мы подтянули до уровня инструкторов. По прибытии в зону АТО (перевозка уже началось) инструкторы смогут подтянуть начинающих. Пока они этого не сделают, мы новичков никуда не пустим: будут копать окопы и чистить картошку. В организации тренировок мы получили полный карт-бланш: пригласили инструкторов, поэтому как хотели - так и получилось.

- Сколько времени нужно, чтобы подготовить человека, который не имеет представления о военной службе? Зависит ли это от уровня квалификации инструкторов?

- Конечно зависит. А сделать это можно за три месяца.

- А как насчет человека, который пришел уже с военной подготовкой?

- Три недели.

- Что должен уметь и как должен мыслить человек, который хочет воевать за Украину?

- Во-первых, нужно осознать, что основная задача - не стать трупом. Поэтому мы очень любим окопы, укрытия, бетонные перекрытия, толстые бревна, если у противника нет пулеметов... то есть это война, а не игрушки.

Во-вторых, есть такой принцип: чем более вызывающе, инициативно и творчески ты действуешь, тем больше шансов у тебя на победу. Да и вообще, чем военная подготовка НАТО отличается от советской? Войска НАТО - это малые группы с инициативными командирами и задачи, решаемые экспромтом. Там больше людей инициативных.

Также нужно научиться контролировать свой страх, ведь научиться не бояться невозможно. Русские решают эту проблему с помощью наркотиков - там среди военных очень много наркоманов. Не все, но многие.

- Как научить человека, который не имеет представления, что такое война, за три месяца или три недели, как контролировать ситуацию и выполнять задания?

- Если человек - воин по натуре, ей достаточно просто переступить определенный психологический барьер. Мы на тренировке приучаем человека к звукам выстрелов и взрывов. Есть много различных психологических приемов, чтобы подготовить человека. Но если человек не воин, то все бесполезно. Поэтому с самого начала проводится отбор «воин-не воин», почти как в Римской Империи, где проверяли реакцию человека, когда он чего-то пугался.

Одни люди от страха бледнеют, другие - краснеют. И именно те, кто краснеет - воины. Другие люди отбор не проходили. Здесь почти то же. Если человек - воин, то за три недели его абсолютно реально научить контролировать свой страх.

- Еще важно, чтобы те солдаты, которые идут защищать свою родину, имели все необходимое для собственной защиты: бронежилеты, каски, обувь и все остальное, для того, чтобы выполнять задачи. Можно сказать, что батальон «Донбасс» обеспечен всем необходимым?

- Нам с этим помогли, поэтому можно сказать, что батальон «Донбасс» будет обеспечен всем необходимым. Я расскажу универсальный рецепт и для других подразделений: обращайтесь непосредственно к людям и не воруйте. И все будет хорошо. Так, как я сейчас одет, одеты все солдаты. Еду им привозят поштучно в термопосуде, потому что 40-летний мужик не переваривает то, что может без проблем переварить 18-летний юноша. Все имеют бронежилеты и каски, все имеют форму, все эти бронежилеты и каски мы обстреливали, прежде чем покупать. Государство не дало ни копейки, поэтому обо всем необходимом мы должны были просить людей. Но они нам доверяют, мы не воруем, поэтому все получается.

- А Министерство внутренних дел на вас не обижается из-за того, что вы решили проблему обеспечения батальона «Донбасс» собственными силами?

- Да нет. Я хочу сказать, что все эти возгласы вроде «Измена! Вы ушли под ментов» и других не всегда обоснованы. Если бы все были предателями и бюрократами, давно бы страна погибла. Есть группа патриотов, они находятся на разных должностях, в разных структурах - журналисты, министры, парламентарии, врачи. И эти люди стараются. У кого-то получается больше, у кого-то - меньше. Поэтому, наоборот, некоторые в МВД наоборот благодарны, что мы сняли с их плеч эту проблему. У нас даже есть излишки, поэтому мы помогаем и другим батальонам, например, батальону «Азов» отдали каски. Сегодня должно быть принято решение о создании нового батальона Национальной гвардии, я бы хотел назвать его «Крым».

Мы заявили, что будем обеспечивать этот батальон сами, привлекая народные средства. Кстати, сегодня уже второй раз приезжали священники Киевского патриархата, первый раз привезли 10 касок, сегодня - 15. Они их благословили и привезли нам. Поэтому я думаю, что МВД в лице тех людей, с которыми мы контактируем, этому только радуется.

- Поскольку вы формально вошли в состав структуры МВД, будет ли это означать, что во время участия батальона «Донбасс» или батальона «Крым» в АТО, вы будете четко подчинены приказам, поступающие сверху?

- Так это «сверху» совсем недалеко. У меня это командующий Национальной гвардии, с которым мы познакомились в неформальной обстановке - он приезжал к нам в палаточный городок. Мы с ним легко нашли общий язык. Поэтому мое «сверху» расположено здесь, за забором, мы созваниваемся, он мне постоянно помогает. Это не так далеко, как может показаться, все здесь, рядом.

- Вы же понимаете, почему я вас об этом спрашиваю? История с самолетом, история с тем, как батальон «Донбасс» попал в засаду, заставляет людей говорить о «предательстве» и задумываться над тем, насколько можно доверять тем, кто эти приказы отдает.

- Проблема измены, конечно, существует, поэтому в самом начале, когда я только отдаю команду, я делаю это только в общих чертах. То есть, время, когда солдаты должны отправиться, конкретизация задачи - все это остается за ними, чтобы предотвратить утечку информации.

Что касается самолета, то лично у меня есть данные, которые мы сейчас проверяем, что доклад от Службы безопасности Украины о том, что были обнаружены позиции вражеских ПЗРК, за несколько дней до трагедии был в АТЦ. То есть, эта информация была.

Бесспорно, измена есть, в разных отраслях и на разных уровнях. Хотя и не так тотально, как считают люди. Я лично, как гражданин Украины, обращался к нашему президенту Петру Порошенко с предложением сформировать что-то вроде спецслужбы по борьбе с изменой в различных структурах власти.

На это мне отвечают, что есть СБУ, но у меня возникает вопрос: а кто в таком случае с СБУ будет работать? Такая служба нужна. В советские времена для этого был СМЕРШ, в Израиле, в США есть свои структуры... Это большая проблема, но это не значит, что из-за нее мы не победим.

Есть методы конспирации, предотвращение утечек информации, дезинформации - все это было прописано еще в древнем китайском трактате «Искусство войны», ничего сложного в этом нет.

- Есть еще одна проблема. К моему коллеге, который работает в Изюме подошел нацгвардеец и сказал: «Я хочу обратиться к президенту». Если коротко, то суть обращения заключается в том, что у людей возникло ощущение, будто сейчас специально собирают майдановцев, смельчаков, настоящих патриотов и истребляют их путем непутевых приказов или измены.

- Я с этим не согласен. Во-первых, погибло более полутора сотен солдат. Это что, все смелые люди Украины? То есть, если все погибшие - смелые люди, и больше смелых людей нет, тогда коварный план удался. Я не думаю, что смерть выбирала, кого забрать.

- Но Вы сами рассказывали, что когда батальон попал в засаду, врагу было известно, в каком направлении вы двигались.

- Да, это правда. Не помогали также и пограничным заставам, и что с того? Я все равно не согласен с таким мнением. Я понимаю, что вещи не могут быть только черными или белыми, есть еще много полутонов.

Существует некомпетентность, существует предательство, существует устаревшая техника, старые неуклюжие структуры, трусость, но есть и смелость, компетентность, патриотизм. И все это так перемешано, что в результате трудно понять, какой же цвет имеет эта смесь. Но это точно не черный или белый.

Я могу привести пример. Я сам был на Майдане. И я жив. Меня так же обвиняли негодяи и с российской стороны, и с нашей, в том, что я будто собираю людей с Майдана и умышленно уничтожаю их. Это бессмыслица.

На самом деле мы сейчас пожинаем плоды той системы, которая была создана в течение 23 лет. Она возникла не сегодня и не вчера, все делается не по злому умыслу. Система работала с браком. Были люди, которые старались угодить начальству, могли что-то где-то украсть или где-то перед кем-то прогнуться.

Почему нормальные люди не оставались в этой системе? Где честь, которой нужно добиться, где уважение общества, где карьера, которую мог построить военный? Этого всего не было. Поэтому, за редким исключением, оставались вот такие люди. Они и командуют сейчас. Погибшие есть, но герои не умирают, и я надеюсь, что дальше, с повышением профессионализма в армии, милиции и СБУ, это количество не будет расти. Потери, конечно, будут, но не такие, как были в начале.

В начале вообще было сделано много глупостей - одиночные бронетранспортеры, которые едут «зеленкой», люди, которые без разведки движутся куда-то... Сейчас медленно приходит опыт. Я думаю, что каждый должен отвечать сам за себя.

Если я стою рядом с командиром другого подразделения, я понимаю, что даже если не будет приказа, я всегда приду на помощь. И он придет на помощь, потому что покидать своих - это хуже, чем не выполнить приказ. Я понимаю, что должен шифровать системы связи, забирать у бойцов мобильные телефоны, запускать дезинформацию. Я понимаю, что должен делать массу различных вещей, тогда риски будут сведены к минимуму. А если переваливать все на мифических предателей, то это путь в никуда. А насчет того нацгвардейца, то я сам буду под Изюмом, поэтому попробую найти его и поговорить с ним.

В последнее время вы встретили единомышленников, придерживающихся такой же точки зрения как ваша?

- Командиры некоторых добровольческих батальонов, командиры батальонов Нацгвардии, некоторые армейские командиры, но их обычно меньшинство. Часто можно встретить подразделения, которые любят защищать кусты. Очень многие наши дезертиры или те, кого выгнали за трусость, идут в другие подразделения. Но в нашей стране очень много талантливых людей, в том числе и талантливых в военной сфере. Нужно включить социальные лифты, дать им возможность проявлять инициативу, но для этого нужно время. Я надеюсь, что в ближайшее время наша страна пройдет через все эти испытания, создаст новые эффективные структуры - сначала военные, а потом и гражданские.

- По вашему мнению, были сделаны выводы армейским руководством после трагедии под Волновахой?

- Я думаю, что не были. Я много знаю о трагедии под Волновахой, но пока не готов об этом говорить.

- Где гарантия, что такое не повторится?

- Гарантия - это профессионализм командира, поскольку это - его ответственность. Я не думаю, что с моей стороны будет правильным рассказывать все, что мне доверяют люди. Если есть такие вопросы, на которые я могу повлиять, я это делаю. А настроение людей, их боевой дух - это очень важно. Я не думаю, что им следует знать истинное положение вещей. Это не имеет смысла.

- Похоже на точку зрения людей, которые формируют информационную политику Кремля, которые не считают, что людям нужно знать, что людей в городке Счастье никто не вырезал.

- Есть различие. Я не в Кремле и я не наверху. Я такой же, как и вы, и я не хочу, чтобы вы когда-нибудь были в таком душевном состоянии, в котором бываю я, когда знаю, что могу что-то изменить. Потому что я могу что-то изменить. А вы - нет. Поэтому нужны другие методы.

Если сейчас начать рассказывать, сколько у нас боеспособных подразделений, чем это поможет? Если люди потеряют боевой дух, начнут думать о том, что же будет, если Путин нападет, чем это будет лучше? А если компетентные люди будут идти к армейскому командованию, в командование МВД и менять реальность изнутри - это поможет. Есть такое понятие как паника. Есть такое понятие как разочарование. И мы ни в коем случае не можем допустить, чтобы такие настроения распространялись среди наших людей. И это отличается от позиции Кремля, потому что отношение Кремля - это отношение сановника к быдлу. Я просто сочувствую людям и не хочу доводить их до состояния уныния. В итоге все будет хорошо, мы сделаем все, чтобы исправить ситуацию.

- Как можно не просто поднять боевой дух, но и исцелить тех, кто смотрит каналы российского телевидения и верит, что города востока бомбят фосфорными бомбами, что «украинские каратели убивают женщин и детей»?

- Я не готов давать советы, но я могу рассказать, что делали мы, и собираемся делать сейчас, после полной передислокации.

Во-первых, будут отключены все российские каналы вещания. Так же, как мы отключали каналы российского радио, когда находились в районах, где оно работало.

Во-вторых, сейчас Автомайдан и ряд других общественных организаций эвакуирует людей из проблемных регионов. Мы заботимся о многих лагерях беженцев, мы распространяем там информацию до того, что мы - местные, мы - батальон «Донбасс», а не какая-то там мифическая «украинская бандеровская армия». Мы действуем поэтапно.

Если сейчас невозможно убедить их в том, что никакого геноцида нет, то будем играть на чувствах, используя то, что мы - местные. Я уверен, что мы сможем найти с ними общий язык. Также нужно показывать людям из областей «страшную бандеровскую Украину с космическими кораблями «Правого сектора».

Есть много реабилитационных программ, вроде организации «Госпиталь Майдана», которые просто вывозят людей в санатории Центральной и Западной Украины, показывают им «страшных бандеровцев», дают возможность отдохнуть. Нужно также серьезно заниматься информационной политикой.

Откуда у нас взялись эти лукавые термины - «сепаратисты», «ЛНР», «ДНР»? Все эти термины создают параллельную реальность. 20 раз повторишь «ДНР» - и люди поверят, что это действительно отдельное государство. Почему у нас сейчас проводится информационная кампания, основанная на противопоставлении Донбасса и всей Украины? Рассказывают, будто пьяные переселенцы все, как один - сепаратисты, женщины - проститутки, а мужчины прячутся за юбками? Во Львове, на Волыни, в Центральной Украине такое же количество негодяев, как и на Донбассе.

Поэтому существуют методы в гуманитарной сфере, в информационной, военной, для этого есть соответствующие специалисты. И главное - чтобы эти люди действительно ставили перед собой такие цели. Тогда они будут достигнуты. А если целью будет просто освоить бюджет, нарастить капитал или создать себе имидж «я спаситель» в СМИ - это уже совсем другое дело. Я думаю, что специалисты прекрасно знают обо всех этих методах.

- А Вы знаете, что такое ненависть? Она помогает или мешает?

- Я очень обеспокоен тем, что маховик насилия набирает силу: похищают людей, пытают, убивают. Мне поступают сообщения с угрозами моей семье.

И когда я вижу, как наши люди, наши украинцы начинают писать: «отрежьте им то-то», «сделайте с ними то-то», или как наши бойцы, которые видели, что сделали с их товарищем - вырезали сердце, привязали к КамАЗу и волокли за ноги - я невероятно обеспокоен.

Что будет с этими людьми после войны? Афганский синдром, вьетнамский синдром - это меня очень смущает. Поэтому свою ненависть нужно контролировать. Некоторым людям она иногда помогает, некоторым - мешает.

Янукович и Путин - два самых больших преступника. Они посеяли в душах людей зерна ненависти, и теперь все это цветет в невероятных масштабах. И даже тогда, когда закончится АТО, может начаться месть вроде «сын отца», «внук деда» - мы получим еще тот «Ольстер». Хотя на самом деле Россию поддерживает не более 20% населения. Но эти негодяи сделали все, чтобы эти «сорняки» у нас здесь расцвели. Поэтому ненависть - это плохо, это не по-христиански. Но на войне некоторым она действительно помогает.

- Знаете ли Вы, что делать с тем, кто характеризовало когда-то войну УПА с НКВД, то есть с переодетыми в украинскую форму диверсантами?

- Для этого нужно, чтобы люди, которые у нас принимают решения, почитали учебники ФСБ, где все эти приемы описаны.

- Вы их читали?

- Конечно читал. Там четко прописана технология «террора», без каких-либо украшений. И как пример - использование советских войск под видом УПА и т. д. Также нужно использовать собственные спецподразделения.

Никто нигде никого не вырежет, если будет предоставлена инициатива командирам на местах.Это - наша земля, у нас есть профессионалы, и я думаю, что если действовать быстро и инициативно, то все эти подразделения упырей можно быстро уничтожить. Но этим не должны заниматься обычные люди. Пусть этим занимаются профессионалы. Но, к сожалению, все эти структуры уничтожены. Поэтому приходится идти патриотам без необходимых навыков и получать какую-то военную подготовку для спасения своей страны, постепенно становясь профессионалами. Это и является созданием новой армии - из рядовых, из офицеров, из будущих командующих.

- Если бы Вы стали министром обороны Украины, какими бы были три Ваших первых приказы?

- Я не готов к такой должности и даже не ставлю перед собой такой цели. Но если просто смоделировать ситуацию, то я провел бы аттестацию штабных офицеров, а затем и высшего командования. Аттестация - это достаточно серьезно, надо привлекать и сторонних специалистов. Далее я бы уделил внимание военной разведке и контрразведке. Третьим, пожалуй, провел бы быстро посторонний аудит структуры управления, или же сократил бы цепь командиров для того, чтобы приказы шли быстрее. Также существенно изменил структуру, чтобы было больше инициативы на местах. В остальном - нужно серьезно ознакомиться со спецификой работы, но направления были бы примерно такими.

- Как Вы оцениваете предложение президента об установлении перемирия для того, чтобы вывезти беженцев и раненых? Насколько это пойдет на пользу общей ситуации и АТО?

- Беженцев и раненых можно вывезти и без этого. А для чего это делается - я надеюсь, что это военная хитрость, ведь Петр Алексеевич - умный человек. Я не готов критиковать новоизбранного президента, потому что у него очень большой кредит доверия и ему нужно дать возможность сделать то, что он пообещал избирателям. Но как гражданин, избалованный честностью власти, я сомневаюсь, действительно ли это нужно.

- Как житель Донбасса, оцените, как быстро можно было закрыть границы и почему они не закрыты сейчас?

- Думаю, что быстро бы и не получилось. Думаю, что частично вопрос закрытия границ скоро решится, но только частично. Во-первых, армия не приспособлена к закрытию границ. Во-вторых, она сможет стать только на узловых точках — она же не сможет стать через каждый метр. Для этого обязательно нужно сформировать группы мобильного прикрытия. Кроме того, остаются актуальными вопросы измены и коррупции: кто-то обязательно будет пропускать через границу за деньги.

Если это делать грамотно, то нужно поставить армию, быстро реорганизовать пограничные войска - пригласить туда добровольцев и людей из запаса, изменить командования пограничными войсками и поставить позади армии группы мобильного прикрытия, то получилось бы замечательно. Использовать беспилотники, минировать отдельные дороги, необходим целый комплекс. А если мы говорим о построении войск вдоль границ - это ни к чему не приведет. Поэтому я очень надеюсь, когда об этом идет речь, то имеется в виду весь комплекс мероприятий.

- Люди думают, что те, кто идут в добровольческие батальоны - это главные герои, но они не очень понимают, чем добровольцы отличаются от нацгвардийцив?

- Ничем. Мы - третий батальон спецназначения Национальной гвардии, и сейчас решается вопрос о создании четвертого батальона. Я - командир батальона Национальной гвардии, мы стали частью этой структуры, потому что она больше подходит для достижения наших целей и решения задач.

- Есть ли у нас шанс быстрее найти решение вопроса войны и мира в Украине?

- Можно еще раз подтвердить тезисы террористов и Путина о том, что мы не украинской, а укры или укропа, о том, что мы - недогосударства, показаться, завуалировав все это сказками о том, что мир - это важно. Но если не сдаваться, то других вариантов, кроме как победить, нет.

Нужно понимать, что противники - это люди, которые понимают язык силы. Есть множество примеров, когда все их обещания оказывались ложью, и нам ничего больше и не остается, кроме как побеждать, создавать новые армейские и гражданские структуры, выходить из этой ситуации сильнее, чем мы были, и наконец стать государством. Иначе я просто не вижу смысла здесь жить. Все эти 23 года мы шли в неизвестном направлении, но успели многое сделать, ведь наш народ - талантливый. Но пришло время поставить точку и не надеяться на новый Майдан, а максимально использовать достижения того, что уже состоялся. Нужно менять страну и мы имеем для этого все шансы.