Российский эксперт: Путин заранее предупредил о катастрофе «Боинга» в Донбассе

Есть одна деталь, на которую никто из аналитиков пока не обратил пристального внимания.

Об этом пишет в «Фейсбуке» Александр Бондарев, сообщает charter97.org.

«Никакой конспирологии: Путин заранее предупредил о катастрофе МН-17.

Есть одна деталь, на которую никто из обсуждавших (насколько мне известно) пока не обратил пристального внимания. Дело в том, что Путин заранее, за несколько часов, уже успел предупредить о возможной трагедии на Донбассе всех политиков и аналитиков, которые должны были его услышать.

Каковы были самые последние его слова, попавшие в открытый эфир?

Вот они.

Это было в самом конце его заключительного брифинга после саммита БРИКС в г.Бразилиа 17 июля 2014 г.

Брифинг закончился, Путин уже отвернулся от аудитории и начал уходить. Из дальнего конца зала слышится вопрос по-русски: «Можно про метро?» Путин отвечает: «А? Слушайте, ребята, ну мне пора ехать уже, ну?» Молодой человек продолжает: «Про метро. Вы уже выразили соболезнования, начато расследование. Как Вы считаете, должны ли понести ответственность за трагедию московские власти?»

[Напоминаю: речь идет о том, что 15 июля в Москве в результате аварии в метро погибли более 20 человек, 150 человек были госпитализированы].

Путин: «Ответственность всегда персонифицированная. Вот есть классический, хороший пример из уголовного права. Это называется «Трагедия на охоте», когда два стрелка стреляют [пальцами двух рук изображает стреляющих] в кусты, полагая, что там дичь, и случайно убивают человека. [нервно потирает лоб] Поскольку экспертиза не могла установить, кто именно, оба освобождаются от ответственности».

Вот и всё.

Ему уже не нужно было алиби. Он заранее озвучил и план А, и план Б.

Если в Пекине в 2008 он избежал прямой ответственности за начало военных действий (формально их начал Медведев), то здесь он эту ответственность заранее с себя снял. Ему уже не нужно было ни «полноценное алиби, ни хотя бы какое-то прикрытие». Тот, кто по долгу службы анализировал его «последнее слово подозреваемого», всё понял. Или должен был понять. Это был предпоследний аккорд операции «Принуждение к миру посредством террора и дипломатии», - пишет он.