Андрей Макаревич: Достаточно просто перестать смотреть телевизор

Российский музыкант, основатель группы «Машина времени» - о политике, войне и пропаганде.

В интервью журналистам "Зеркала недели" Андрей Макаревич рассказал о своем совместном проекте с украинской группой "Гайдамаки", о том, почему уходит мода на рок и возвращается джаз, а также о том, про кого и про что его песни.

- Андрей Вадимович, вы неоднократно говорили, что у вас, несмотря ни на что, получается оставаться вне политики…

- Я думаю, люди сошли с ума. Мы с "Гайдамаками" и польским исполнителем Мацеем Маленчуком только что сделали песню. На мой взгляд, она абсолютно человеческая: в ней нет ни слова о политике. В Москве она уже вызвала позитивный резонанс. Но при этом уважаемые, неглупые журналисты меня спрашивают: "Андрей Вадимович, как же это – не про политику? Ведь там же в тексте "люди – это хамелеоны, которые по команде меняют масть". Я говорю, мол, ребята, это про людей. Это было сто лет назад, тысячу лет назад. Это про вас. Я песню "Марионетки" написал в 1975 году, и все гадали – то ли это про КПСС, то ли про ВЛКСМ. А я говорил: ребята, это про вас. КПСС пройдет, а вы останетесь такими же. Вот в этом основная беда человечества. Но никто не хочет это слышать. Удобнее все сваливать на политику.

- Разве не политика влияет на человечество? Разве не политики манипулируют людьми?

- К сожалению, влияет. Но мне кажется, что у человека как у биологического существа есть очень хорошая инерция восстановления. То есть человеку можно задурить голову, но, как только ему перестанут "стучать по мозгам", уже через два дня в голове все станет на место. И человек будет сам себе удивляться. Достаточно просто перестать смотреть телевизор.

- Вы говорите, что люди были хамелеонами сотни, тысячи лет назад. Как вы считаете, человечество сможет когда-нибудь утратить способность постоянно менять масть?

- Не знаю, я не пророк. Как говорил Воланд, люди практически не меняются – меняются только времена.

- Ваша последняя песня с "Гайдамаками" и Мацеем Маленчуком называется "Только любовь заставит тебя жить" ("Тільки любов залишить тебе живим"). А за неделю до этой песни вы написали песню "Каждый своей гуляет дорогой", в которой прощаетесь с золотой эпохой рок-н-ролла. Какая сейчас эпоха рок-н-ролла?

- Одна эпоха сменяет другую. Ушла золотая эпоха, пришла жестяная эпоха. А потом опять придет золотая. Но я не уверен, что мы до этого доживем… Это нормально. Все развивается волнами – волна вверх, волна вниз. Сейчас волна идет вниз, и это касается не только России или Украины. Это касается всего мира. В мире очень неспокойно, нестабильно, и он полон дурных идей, к сожалению. Сейчас человечество болеет. Я очень надеюсь, что эта болезнь не приведет к летальному исходу…

- Вы имеете в виду третью мировую войну?

- Я имею в виду вообще летальный исход. Третья мировая может быть очень короткой…

- Вы говорите, в вашей песне нет ни слова о политике, а как же насчет "Я видел дракона с тысячью пастей, имя которому власть"?

- Власть всегда была драконом – и во времена Древнего Египта, и во времена Древнего Рима, и в средневековье, и во время советской власти…

Во время советской власти рок в России считался музыкой протеста, не так ли?

- Кем считался? Когда человеку начинают затыкать рукой рот, у него возникает естественная ответная реакция эту руку убрать. Но сводить всю культуру рок-музыки к какому-то протесту – значит очень сильно ее обеднять. Если она и была протестная, то во многом этот протест был эстетический. Против чего в своих текстах "протестовали" Led Zeppelin – люди, которые перевернули музыкальный мир? Да не протестовали они против чего-то конкретного. Но сама их эстетика и принципиально новый подход к музыке сделали революцию. Вот в этом и заключалась революционность рока.

- Может быть, в молодости проще протестовать, быть революционером, создавать что-то новое…

- Не надо делать из протеста профессию. Это еще хуже, чем профессиональные патриоты. Достаточно нормальным взглядом смотреть на то, что происходит. Просто надо оставлять за собой право иметь свое собственное мнение. С чем-то ты согласен, с чем-то нет, и это нормально. Но не надо кричать ни да ни нет вслепую.

- "Но если музыка – голос Бога, то музыка есть любовь. И только любовь заставит остаться живым", – это строчка из вашей песни. Насколько музыка-любовь заставляла оставаться живым вас?

- Среди всего, что происходит, только музыка меня и заставляет жить. Иначе я бы уже давно повесился.

- Что сейчас происходит с музыкой в России?

- Точно такая же ситуация, как и во всем мире, – межсезонье. Но я очень рад, что в Россию возвращается джаз. Я приехал в Киев практически с джазового фестиваля, который проходил в Сочи. Там было много блестящих музыкантов со всего мира – Европа, Америка, Израиль… И из Украины были ребята. Люди пришли на джаз. Десять лет назад я не мог себе представить, что джазовый фестивальный зал на пять тысяч мест будет полным. Десять лет назад джаз считался музыкой яйцеголовых. А теперь слушают. И понимают, что слышат, – потому что аплодируют наиболее удачным сольным выступлениям. Для меня это большая радость, поскольку я уже много лет пытаюсь сделать так, чтобы эту музыку полюбили. И я вижу, что это дает какие-то плоды.

- Почему в последнее время джаз стал вам ближе, чем рок?

- Как сказал один мудрый грузин, все имеет смысл заканчиваться. Эпоха рок-н-ролла закончилась. Ничто не вечно. Эпоха рок-н-ролла ушла по объективным причинам. Почему Юрий Любимов говорил, что театр живет двенадцать лет? Потому что со временем театр съедает все свои краски. Начинаются повторы, начинается коммерциализация. Рок прожил полвека – это огромный срок. Он превратился в индустрию, внутри которой никакого рока не осталось. Осталось только очень хорошее, высокопрофессиональное производство.

- Но ведь джаз намного старше рока…

- Именно поэтому возвращается джаз. Его уже успели забыть. Всегда хорошо забытое старое в такие моменты всплывает. Джаз – это очень красивая, очень позитивная, очень разноплановая музыка. Появилось огромное количество молодых людей, которые прекрасно играют джаз, знают джаз, его традиции, знают современный джаз. Сейчас в Москве джазовых клубов больше, чем блюзовых и роковых. Всему свое время. Вот мы в 2013 году записали альбом "Идиш джаз". Есть историческая память, есть старые евреи, которые помнят свои традиции, есть люди, которые любят старый джаз. Мы проехали с этим альбомом по Америке, по Европе. Оказалось, что это интересно огромному количеству людей. И мы записали второй альбом. Возможно, будет еще и третий "Идиш джаз". Это на самом деле историко-культурологическое исследование. Плюс-минус сотню лет назад одесские евреи, спасаясь от революции, бежали в Америку. Многие из них были музыкантами, они сочиняли песни. И менее всего они могли предположить, что то, что они напишут, спустя сто лет станет великими джазовыми стандартами, и лучшие музыканты мира будут продолжать играть их мелодии. Но какие-то мелодии стали великими, а какие-то нет. Мы специально взялись раскопать такие песни. Эти песни были написаны на очень смешной смеси английского и идиша.

- А кому пришла идея записать совместную песню с "Гайдамаками" и Мацеем Маленчуком?

- Это Саша Ярмола мне предложил. Год назад мы со Святославом Вакарчуком говорили о том, чтобы вместе сочинить какую-то песню с таким же настроением. Но дальше разговоров дело не пошло. А вот Саша сразу взялся за дело. Буквально через месяц после того, как мы с ним поговорили, он прислал мне музыкальную "демку". Когда я понял, о чем песня, мне было несложно в это влиться. Каждый написал свой куплет – Александр Ярмола, Мацей Маленчук и я. И название песни тоже я придумал.

- Как вы считаете, искусство может повлиять на отношения между Украиной и Россией? Улучшить? Ухудшить?

- Не надо переоценивать влияние искусства на развитие событий в мире. Но искусство влияет на людей. Даже если они этого не замечают, оно на них влияет. А люди, в свою очередь, сами того не замечая, влияют на ход событий. Надо просто делать свое дело, и стараться делать его хорошо.

- Вы не планируете запись совместных песен с кем-то еще из украинских музыкантов?

- Нет. Такие совместные проекты хороши своей спонтанностью. Они разовые, уникальные. В России я спел песню с Ромарио, а также песню с солистом группы "Старый приятель" Александром Зарецким. Мне они всегда нравились своей мелодикой, иногда пробитловской. И клип на нашу совместную песню сделали очень симпатичный.

- "Машине времени" в прошлом году исполнилось сорок пять лет. Когда вы создали свою группу, вы же были битломаном?

- Да, конечно, все мое поколение было таким.

- Как вы думаете, сейчас есть новые музыканты, которые начинают на вашей музыке подобно тому, как вы когда-то начинали с песен "Битлз"?

- Я совершенно за этим не слежу. По-моему, надо быть очень большого самомнения, чтобы смотреть, какой след ты оставил в истории. Это абсолютно не мое собачье дело. Я могу радоваться тому, что я сам сделал, а кто поет мои песни, совершенно неинтересно. Мне интересны люди, которые что-то делают в своем стиле.