Почему нет

Московские леваки-водилы - бесценная кладовая ума, знаний и толерантности.

- Я ваших убеждений не разделяю, но подвезу! 

Вольтер, практически. 

Сел, едем. 

Про «крымнаш» выяснилось, разумеется, с первых секунд. 

Готы, гунны, турки и греки дружно пошли лесом, указывая светлый путь незалежной Украине. Наш Крым, и все! 

- Восстанавливаем историческую справедливость? - уточнил я. 

- Восстанавливаем! 

- Что делаем с Кенигсбергом? - задал я наводящий вопрос. 

- Кенигсберг наш, - твердо ответил водитель и две минуты с чувством рассказывал про памятник Екатерине, стоящий на самой западной точке Отечества - по случаю победы в Семилетней войне, четверть тысячелетия назад… 

Карта мира цементировалась у него в голове исключительно на точках русских побед. 

Удивительная мысль, что в Бологом мог стоять памятник Гитлеру, а в Козельске - Батыю, просто не приходила в эту образованную голову. 

- Хорошо, - согласился я, торопясь до пункта назначения изучить горизонты этой геополитики. - Курильские острова - тоже наши? 

Признаться, я надеялся поставить собеседника в тупик этим вопросом, но он ответил просто и гениально: 

- А почему нет? 

Вот и все, собственно. 

И должен с благодарностью заметить: мой собеседник был гораздо честнее министра Лаврова. Никаких тебе подлогов; ни мелкого крючкотворства, ни тошнотворной демагогии, просто - «почему нет?» 

Ну да. 

Могли взять, и взяли! Право сильного. 

Когда кончаются аргументы, меняются правила диспута. 

Не преуспевший в сицилианской защите просто надевает шахматную доску на голову противника, - и кто после этого скажет, что он не победил? 

Победил, - конечно, победил! 

Вот же, ты над ним стоишь, а он лежит и думает: где не так пошел? 

Тут есть только одна проблема. 

Правда, она есть только у людей с фантазией. 

Они, всмотревшись в прошлое, в состоянии представить себе будущее. 

Они знают, как гибнут царства - великие царства, не нашему чета… 

Как съеживается шагреневой кожей безразмерная карта, казавшаяся вечной (людям без фантазии). Как за сотню-другую лет от римов и вавилонов не остается ничего, кроме руин и памяти. 

Как потом исчезает иногда и память. 

Они знают, что такое исторический оползень, хоронящий под собой цивилизации. 

И они знают, что самый легкий способ стронуть этот оползень - собственная агрессия, делающая ненужной бумажкой карту мира: карт-бланш всем авантюристам этого мира, искушение воспользоваться правом сильного, приглашение порулить на геополитическом просторе… 

Все это - всегда! - кончалось и кончается кровью и разрушением, хотя и не сразу, конечно, не сразу… 

Люди с фантазией не хотят этого для своей Родины. 

Они криком кричат об опасности. Они мозолят глаза, страшно раздражают население, ломают ему кайф и портят патриотический праздник. Они становятся маргиналами и национал-предателями, пятой колонной, отрезанным ломтем, камешком в ботинке марширующего большинства… 

Вавилонское это большинство хочет маршировать дальше - ему так славно маршируется с дни легких побед! 

Вот легионы цезаря с триумфом вернулись из галльского похода, вот сама Италия лежит распластанная под Наполеоном… 

А как легко вошли в Париж, айн-цвай-драй! Сколько радости, какой рейтинг у лидера нации, какое единство народа! 

Айда вперед, там зашибись как хорошо. 

«Почему нет?» 

Потому что думать надо. 

Виктор Шендерович, «Эхо Москвы»