19 марта 2024, вторник, 10:26
Поддержите
сайт
Сим сим,
Хартия 97!
Рубрики

Не быть пособником

25
Не быть пособником
Дмитрий Дрозд

Что заставляет белорусские власти скрывать следы сталинских преступлений?

Если ты помогаешь скрывать следы преступления, укрываешь преступников или оказываешь им помощь — ты становишься их пособником, а «ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по той же статье Особенной части настоящего Кодекса, что и исполнителя» (Уголовный кодекс Республики Беларусь, статья 16. Соучастие в преступлении).

Я не знаю, что заставляет современное белорусское государство скрывать следы сталинских преступлений и хранить как зеницу ока имена палачей и стукачей, одновременно закрывая доступ к изучению состряпанных этими убийцами уголовных дел не только для историков, но и для потомков, родственников и близких. Разделять ответственность за все эти преступления и фактически провозглашать себя не просто наследником советской системы, но быть ее наследником во всем — в том числе и в страшнейших преступлениях, совершенных ею против собственного народа.

Я могу предположить, что таким образом власть пытается избежать некоего гипотетического раскола в обществе, мести и погромов — что кем-то предполагается, что потомки жертв возьмут в руки вилы и топоры и отправятся мстить потомкам палачей (если каким-то чудом кто-то из самих палачей жив, то ему сейчас около 100 лет и более, а в Беларуси мужчины столько не живут, и таких по статистике всего 67 человек). Но, во-первых, современное белорусское общество настолько пассивно, что даже наши нынешние проблемы никого к вилам не подтолкнули, что уж говорить о бедах, началу которых в следующем году исполнится ровно 100 лет! А, во-вторых, мы имеем замечательные примеры практически во всех соседних государствах (кроме России), где все архивы советских карателей уже открыты, и о чудо: даже в современной Украине, где идет война и полно оружия, неизвестно ни одного случая мести за преступления советских времен.

Да, и народ не рванулся толпами в архивы (искать справедливость — это ж не польские корни искать — выгоды никакой). И даже более, единственный известный нам случай, когда каким-то чудом встретились потомки палача и жертвы, произошедший в России, стал актом прощения и примирения. В-третьих, шила в мешке не утаишь, и фамилии палачей время от времени попадают в интернет, что произошло совершенно недавно с более чем 40.000 работниками НКВД. Т о есть, полное обнародование списков всех, замешанных в репрессиях — дело самого ближайшего будущего — и сделают это или с нами, или без нас — так как полный состав всех силовых структур БССР имеется в Москве, откуда большинство из них и назначалось.

Возможно, что государство боится, что люди потребуют компенсаций за отнятое имущество и даже жизни. И это правильно — я, например, потребую. Но, во-первых, данные об отнятом имуществе, где оно находится, и кто там живет, у меня и так есть. Получить эти сведения можно и без белорусских архивов — из российских. Во-вторых, в Беларуси все выплаты и компенсации уже давно прекращены указами Лукашенко, и уж что-что, а из нашего государства и копейки не выжмешь. И зная наши «независимые» суды, у подобных дел нет никакой перспективы. В-третьих, именно то, что наше суверенное государство отреклось бы от какой бы то ни было преемственности грехов того — чужого и уже 25 (!) лет как умершего государства — позволило бы отвечать, что мы не несем ответственности за преступления советской власти. Можно было бы посылать всех просителей… в Россию, мол, она стала правопреемницей и долгов, и активов бывшего Советского Союза, от нее и требуйте. Так что, и в этом плане наше государство не рискует абсолютно ничем.

А что мы имеем теперь? Еще после ХХ съезда (т.е. уже более 60-ти лет назад) в СССР заговорили о массовых репрессиях и начали реабилитацию жертв. За эти годы огромное количество людей было признанно незаконно и безвинно уничтоженными или осужденными к разным срокам. Причем большинство этих преступлений было совершено еще до 1941 года, т.е. более 75 лет назад. Но это вовсе не мешает нашему государству хранить все дела как заслуженно осужденных (а, естественно, были и простые уголовники), так и осужденных безвинно и реабилитированных или должных быть реабилитированными, под замком. С точки зрения, как закона, так и здравого смысла — дела такой древности не могут содержать хоть какой-то государственной тайны, раз самого того государства уже нет, и не подпадают под тайну частной жизни. Тем более, когда речь идет о судьбах сотен тысяч вообще ни в чем невиновных граждан. Возможно, по закону, что под ограничение могут попадать уголовные дела (но, конечно, не такой давности), но все эти дела не уголовные — они фиктивные. И по своей сути эти дела, если и несут какую-то уголовную составляющую, то только в одном плане: они содержат доказательства для приговоров палачам и их соучастникам, поставившим производство подобных дел на конвейер, но никак не самим в тысячи раз более многочисленным жертвам репрессий.

Как показывает опыт, советские каратели наклепали согласно планам, поступавшим из Москвы, такое количество уголовных дел, державшихся единственно на личных признаниях обвиняемых, добытых под разнообразными пытками, в мастерстве коих советские следователи ни в чем не уступали мастерам из гестапо, что даже сама советская система за все годы после ХХ съезда так и не смогла не только составить списки всех репрессированных, но и даже элементарно реабилитировать всех подвергшихся репрессиям. В первую очередь это касается так называемых «кулаков», кого советское государство постановило уничтожить как класс, и сделало очень много для окончательно решения этого вопроса. Сотни тысяч граждан СССР, преступным образом лишенные имущества, домов и земель, целыми семьями были погружены в вагоны, предназначенные для перевозки скота, и вывезены в самые неприспособленные для жизни регионы. И уж конечно, вывезли их туда не на курорты. За полгода в архангельских лесах из моей семьи умерли трое. Но это не значит, что я буду искать и мстить детям того стрелочника, кто переводил их где-нибудь на железнодорожном разъезде. Виновата сама человеконенавистническая система, которая всех своих граждан сделала палачами и соучастниками или жертвами, а часто и теми, и другими. И она должна быть осуждена, чтоб подобное ни в каком виде не повторилось у нас или где-то еще.

100-я годовщина октябрьского переворота должна стать замечательным поводом для передачи всех имеющихся на хранении в архивах силовых структур дел времен СССР в общедоступные архивы. Или хотя бы той их части, что старше 75-ти лет. Как минимум, за давностью времени должны быть сняты все ограничения по доступу к этим документам, а также совершенно нелепое требование по предоставлению доказательств родства с репрессированными — ибо чаще всего именно это требование является формальным поводом не допустить граждан к изучению этих дел, а изучить их мы имеем полное право. Очень маловероятно, а в большинстве случаев и практически невозможно предоставить полный набор документов твоего родства с людьми, родившимися в середине и конце XIX века, тем более, что по беларусским законам прадед не является близким родственником. Эти дела должны быть предоставлены для изучения всем желающим. Это нужно и для того, что провести ревизию работы советских органов по реабилитации — есть серьезное подозрение, что до сих пор были реабилитированы далеко не все граждане. И мы должны хоть посмертно восстановить их честное имя.

Сейчас же наши власти стараются сделать все, чтобы массовые репрессии были забыты. Мол, это было очень давно... В то же вторая мировая война, начавшаяся в 1939 году (а пик репрессий пришелся на 1937-38 годы), для нас по-прежнему чуть ли не наша современность, и уж точно, главное событие в истории Беларуси. Мое общение во время занятий школы поиска информации о репрессированных с десятками беларусов и граждан разных стран показало, что для потомков людей, переживших репрессии — все это тоже очень близко, очень важно и до сих пор болит. И эта боль, к сожалению, еще более усугубляется при попытке хоть что-то узнать о судьбе своих близких, когда современные работники КГБ ведут себя как настоящие наследники сталинской системы и по формальным признакам закрывают людям доступ к своим архивам. И глядя на эти отписки, каждый раз хочется сказать этим товарищам: не будьте соучастниками чужих тяжких преступлений — преступлений против человечества, не имеющих срока давности. Проявите хоть чуть человечности и понимания к потомкам тех, кто пострадал от людоедской власти. Поймите, быть пособником большевистских преступлений такая же сомнительная честь, как быть пособником преступлений нацистских.

Дмитрий Дрозд, специально для charter97.org

Написать комментарий 25

Также следите за аккаунтами Charter97.org в социальных сетях